Инкубатор, или  Необыкновенные приключения Юрки Гагарина - Александр Никишин

— Как он здесь очутился, этот гад? — развёл руками Седой. — Я думал его у нас на крыше пристрелили.

— Как видишь, нет, — ответил ему Юрка. Предчувствие его не обмануло.

Видимо, и Бугровского, и оставшийся на Земле экипаж корабля дрыхнущего в углу Зэппа, всё-таки успели пересадить на летающие челноки, посланные с двух других танкеров, и теперь этот гад ухмыляется мерзко, глядя с экрана.

Юрка подошёл поближе к плазматрону.

— Чего тебе надо, Иуда?

Бугровский откинулся в кресле, оглядел Юрку с любовью:

— А-а, ты здесь. Как я рад, Гагарин, нашей встрече, как я рад! Почти как радовались на Земле возвращению твоего однофамильца в 1961-м! Ты не поверишь! Кстати, поздравь меня: высшее руководство планеты Клотримазол доверило мне русский сектор. Очень такая неоднородная, сложная масса, но тема интересная. Выстроить всех и воспитать в духе служения Общей Идее. На тебе я отработаю новую, более прогрессивную технология борьбы с ложными мыслями и заблуждениями. Называется по-земному просто и понятно «Гес-та-по». В одно слово. Я проект придумал, залитовал, как свой собственный и о нём было доложено на самый верх. За его реализацией будут следить все средства массовой информации планеты Клотримазол, я уже продал им права на первую трансляцию. Ни за что не догадаешься, какую? Ну, с трёх раз!

Юрка молчал.

— Это будет трансляция снятия с тебя шкуры в прямом эфире. Снимут так аккуратно, что и морщинки не найдёшь. Пойдёт на обивку сидений нового клотримазольского двадцатицилиндрового суперкара КАЗ -2109999999 «Клотримазольская сказка». Исключительная модель для исключительных людей! Если на тебе получится, двинем такого рода трасляции дальше. Вас там сколько? Раз, два, три, шесть, семь. Ну, барышня не считается, я её для себя приберегу. Посажу на цепь, посмотрим, как долго будет из себя ходячую невинность изображать. Ну, братва, как вам перспективы?

Юрка подавленно молчал: появление Бугра было для него полной неожиданностью. И вдруг наступившую тишину разорвал вопль Чирика:

— Бугор, етиомать! Наше вам с кисточкой! Сколько лет, сколько зим! С назначеньицем! А у меня для тебя кое-что припасено в подарок по случаю. Хотел преподнесть! Как тебе, а?

И Чирик, вынув из кармана целую пригоршню золотых коронок, стал пересыпать их с ладони на ладонь прямо перед экраном.

— Всё тебе! Всё твоё!

Бугровский аж позеленел:

— Чирий, урка несчастная, ты тоже — не жилец! Я знаю, что это ты, поганец, влез в мой дом, осквернил его! Этого я не прощу тебе никогда! Я вырву твои руки из плеч, а пальцы из рук и отдам их на съедение крысам. Да и вы все не жильцы, уроды! Слушайте внимательно, что я вам скажу и запоминайте. У меня тут полный карт-бланш, делай, что хочешь, пытай, как умеешь! На вас я намерен испытать свои самые смелые фантазии.

И тут неожиданную штуку отчубучил Чирик.

— И у меня, — говорит, — есть смелая фантазия. Всё думал, где бы её испытать? Разрешите начать презентацию, Пётр Борисович? В вашу честь! Вам очень понравится, увидите себя, как в зеркале!

Тот не понял, но кивнул. А зря! Чирик быстро снял штаны, повернулся и показал Бугровскому свою розовую худую задницу.

— Пилотный проект программы «Лицом к лицу»! — выкрикнул Чирик и быстро натянул штаны. — Имени товарища Бугровского!

Экран погас. Все подавленно молчали. В корабле царило серое уныние.

— Хана тебе, Чирий, убьёт тебя, Бугор, — радостно сообщил Дикий Зэпп. — Сделает из тебя шашки. Это ж карьерист чистой воды! Я как его увидел, сразу понял: субъект, мстительный до крайности, садист. Настоящий палач. Жаль, я ему один зуб выбил, надо было два. Не, пацаны, я вам не завидую. Этот не перед чем не остановится, он вон даже мой парадный мундир напялил, хотя я разрешения не давал. Я ж вижу, что мой, белыми нитками шит и медали мои. Думаю, меня он заложил, а у нас заложившему — приз. В виде имущества заложенного — дом, машина, накопления. Если жена понравится, то и жену берут. Детей — в приют при министерстве безопасности, где готовят камикадзе-добровольцев. Это мы у япошек слизали.

Зэппа слушали без большого энтузиазма.

Тут встал Управдом и обратился к Юрке.

— Разрешите, товарищ командир? Хочу кое-что прочитать напоследок, утром написал.

— Ну, ясен перец, что там за текст! — хмыкнул Седой, толкнув в бок Барона. — Не захламляйте проходы, платите квартплатку! Уходя на тот свет, гасите лампадку! И — самое главное! Денег у правления нет ни на что! Репертуар этого зануды я знаю наизусть! За двадцать лет слышал двадцать пять тысяч раз. Пора бы уже сменить пластинку.

Юрка пожал плечами: да пусть говорит. Управдом грустно вздохнул и достал из кармана листочек бумаги.

— Доклад о работе правления в отчётный перелётный период, — подмигнул Седой Доктору. — Нет, даже прикольно! Психбольница на выезде. Или на вылете?

Управдом, вздохнув повторно, вынул из кармана футляр с очками, надел их на нос. Прочистил горло и прочитал с выражением:

Яблоки попадали, высохли цветы.Дорогая, надо ли грустить, как ты?Осень надвигается,Это ясно все. Так и полагается,А грустить зачем?

Вздохнул снова и сказал, потупя глаза в рифленый пол:

— Это стихотворение я посвящаю Наташе.

И сел на место.

— Блин! — сказал Седой Доктору, — я и не понял! А где про квартплату? Где про нашего друга Елдоса, который за похлебку дом ремонтирует, а по бумагам — ЖЭК? Где всё? Про то, куда идут деньги за рекламу, размещённую на нашей крыше?

На него зашикали. Управдом зыркнул на него обиженно, встал с кресла и отошёл в угол. Стоял спиной и молча смотрел в иллюминатор. Было видно, как приближается чужая планета, постройки огромного города с высоченными зданиями, похожими на кактусы, раскинувшегося на холмах.

— Борис Аркадьевич, спасибо за стихотворение, — сказала Наташа.

— Пожалуйста, — прошептал Управдом.

Седой посмотрел на Доктора и покрутил пальцем у виска. Доктор нахмурился и покачал неодобрительно головой, то ли осуждая ироничного Седого, то ли вороватого, но романтичного Управдома. С плохо скрытой иронией глядел на Управдома Зэпп, пока тот декламировал, всё порывался что-то сказать. А потом его как прорвало:

— Па-адумаешь, написал! Да я могу прям счас сто таких стихов сочинить!

— Ни фига не сможешь! — подбил его Чирик.

Зэпп напрягся и выдал:

Засыпаю ночью не один я,Но с тобой.О, богиня, потревожившаяМой мирской покой.Волосы твои как волныОкеан глаза.В сумасшедшей глубине ихТонут корабли.Манит их живой огоньПламенем любви.Аромат твой словно утро,Средь высоких гор,Звонких ручейков журчанье,Бархата озёр.

Тонут корабли? Или его, Зэппа, корабль на дно пошёл? Неужели командор-пьяница влюбился? Юрка скептически относился к инопланетянину, но этот стишок его с ним примирил. Оказывается, пришельцы могут страдать и любить! Чудеса в решете. Что ж, подумал Юрка, если это так, то Зэпп с его чувствами к девушке с Земли может стать союзником на планете Клотримазол. А то, что Бугровский готовит им внизу «тёплую», изощрённую встречу — сомнений у Юрки не было.

— Ну это мы поглядим, кто кого, — ни с того, ни с сего сказал помрачневший Юрка, вспомнив угрозы Бугра. И скомандовал, стряхивая оцепенение: — Ребята, к бою! Главное, без паники. Как говорится, пережили мы блокаду, переживем Олимпиаду!

И сам себя одёрнул: эй, Цицерон, что за чушь ты несёшь? Но Юрка зря переживал, его люди услышали только команду «К бою!». Подтянулись, лица их посерьёзнели. И он, преисполнившись к ним величайшего уважения за это, вдруг понял, что должен сейчас сказать много-много чего хорошего, подбодрить их, успокоить. Но сказал лишь одно слово:

— Прорвёмся!

Оно прозвучало неожиданно пафосно и ёмко. Почти как гагаринское «поехали!» в апреле 1961 года, когда летел в этот самый космос первый в мире космический корабль «Восток-1». Чирик вздохнул грустно:

— А это как карта ляжет. Или, как Бог даст.

И добавил задумчиво, ни к селу, ни к городу:

— Яблоки попадали, высохли цветы. Манит их живой огонь пламенем любви. Ботаники, блин, пчеловоды-любители, Байроны — два в одном! Я — поэт, зовуся Цветик, от меня вы, короче, ничего не добьётесь!

Вид у него был растерянный, но и решительный одновременно. Судя по всему, он над чем-то очень и очень крепко задумался.

Глава 37

Чирик меняет курс и меняется сам

После встречи с Бугровским Чирик был взвинчен. На нервной почве вычистил до капли — пальцем! — банку с инопланетными консервами и сказал, жмурясь, как кот:

По закону АхримедаПосле сытного обедаПолагается поспать.

— Сам ты, Чирик, Ахримед. Ар-хи-мед, неуч!